Прототипом «Загиды» был сольный женский танец «Муглифа» («Мөғлифә»).

Есть сведения, что в 1927 году во время концерта Башкирского государственного театра драмы в Москве 14-летний Файзи Гаскаров, будучи учеником оркестра и танцевального ансамбля театра, сам исполнил башкирский народный женский танец «Муглифа», поставленный и срежиссированный им самим.

В начале 40-х годов XX века «Муглифа» была представлена в фольклорном варианте в исполнении Бедер Юсуповой.

Предположительно, замужняя женщина под аккомпанемент баяна и под динамичную дробь ногами (төйөү, тыпырлау) демонстрирует различные трудовые процессы: прядет (йөн иләү), сматывает нити в клубок, вращая руками, и сбивает кумыс (ҡымыҙ бешеү). Затем плавно опуская руки вниз, исполнительница идет по кругу переменным ходом (движение «йөрөшләү»), одновременно мягко поворачивая кисти рук «от себя» и щелкая пальцами.

Все эти элементы, присущие многим башкирским народным танцам, подробно описывает в своих работах этнохореограф и педагог Лидия Нагаева. «Тыпырлау возникло из подражания топоту конских копыт, под ритмические звуки скачек рождались хореографические и музыкальные образы. Щелчки пальцами отображали различные трудовые процессы. Это танцевальное движение могло означать и сбор ягод, и дойку кобылиц, и обработку шерсти, и прядение».

Танец «Муглифа» исполнялся предельно скромно, исполнительница не смела открыто взглянуть на зрителя, ее взгляд был обращен вниз. Улыбка, радость и даже легкие прыжки традиционно запрещались в танце у женщин по религиозным соображениям. В воспоминаниях Файзи Гаскарова говорится, что «Муглифа - красивая, скромная и гордая девушка. Джигиты заглядываются на нее, она слегка кокетничает с ними, а те восхищаются ее трудолюбием».

В этом танце нашли отражение особенности быта, тесно связанного с хозяйственной жизнью башкир, а также скромный нрав башкирских женщин. Ведь с древних времен народ воплощал в танце невербальное – это выражения чувств, эмоций, затаённых мыслей человека.

Успех «Муглифы» был огромный. Хазина Магазова блестяще выступила с ним на Всероссийском конкурсе мастеров эстрады. В последующем танец исполняла Тамара Шагитовна Худайбердина. Артистка балета ввела в танец элементы классической хореографии.

Следующей исполнительницей этого танца стала Рашида Туйсина, пришедшая в ансамбль в 1960 году. Сюжет и элементы во многом остались прежними. Только называться он стал другим женским именем «Загида».

Могла ли знать юная Рашида, придя на пробы в ансамбль с этим известным скромным танцем, что именно он предопределит ее судьбу, станет визитной карточкой ГААНТ им. Ф.Гаскарова, что именно с ним танцовщица завоюет любовь зрителей, станет известной на весь мир и заслужит звание «жемчужины башкирского танца».

«Так получилось, что после окончания 10-летки я, молодая пионервожатая из Баймака, пришла на пробы в ансамбль народного танца, но попала уже к самому концу второго тура. Просмотр всех претенденток уже закончился, и в отчаянии обратилась к экзаменаторам: «А я?». Мне разрешили танцевать, и я исполнила свою любимую «Загиду». Этот танец еще в школьные годы мне показал Янгали Вахитов, приезжавший к нам в школу. Конечно, сейчас вспоминаю, многие мои движения были неуверенными, руки – грубыми. Тем не менее жюри обратило внимание на меня, я прошла все этапы и после стажировки меня приняли в ансамбль. Обучалась сольным танцам я у народной артистки Равили Хазиевой. Именно она передала мне эту композицию».

Впервые широкой публике лирический сольный танец «Загида» Башкирский государственный ансамбль им. Ф. Гаскарова представил в 1961 году на концерте в Москве.

«Мой первый выход на сцену с «Загидой» случился не где-нибудь, а в Кремлевском дворце в 1961 году, к этому времени я всего год работала в ансамбле. Танец должна была исполнять другая танцовщица, но вдруг неожиданно посреди концерта подбегает ко мне Файзи Адгамович и дает приказ: «Туйсина, немедленно на «Загиду», готовься к выходу!». Я стою ни жива ни мертва, но ведь сам Файзи Адгамович велел! Надела чужой костюм, значительно больше моего размера, баянист Альфарит Султанов заиграл вступление, я выплыла на сцену, думаю: «Лишь бы чего не перепутать!» Как могла, станцевала, ушла со сцены, а за спиной – тишина. Ну, думаю, это провал… И вдруг слышу шквал аплодисментов! Меня вызвали на бис… После концерта вижу – сам Файзи Адгамович Гаскаров идет ко мне с охапкой цветов и говорит: «Туйсина, знай, у меня нет привычки дарить своим артистам цветы, но ты заслужила». На следующий день меня персонально пригласили с этим танцем в университет Дружбы народов. А в 1968 году отправили на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Софию, где мой номер был удостоен золотой медали».

После этого танец «Загида» в исполнении Рашиды Туйсиной видели жители Афганистана, Пакистана, страны Африки, Сенегал, Мали, Польши, Германии, Эстонии, Финляндии, Дании, Франции и многих других стран, куда приезжал ансамбль им. Ф.Гаскарова.

Рашида Гильмитдиновна привнесла много нового в танец.

Во-первых, в нем появилось больше пластики и танцевальных элементов.

В целом пластика рук в «Загиде», как и в других постановках ансамбля, стала основополагающей техникой исполнения башкирских женских танцев. Рисунком только одних рук башкирская девушка может исполнить сольный танец.

В первую очередь у исполнительниц башкирского танца должны быть мягкие руки, хореографы говорят так и сейчас.

В «Загиде» Рашиды Туйсиной девушка мягкой поступью и текучими движениями выходит под зов курая, засучивает рукава, плетет веретено, наматывает нить, готовит кумыс, поднимает чашу с ним и пробует напиток. Новыми элементами стали трельные движения из народного фольклора – кистями рук, плечами из подражания полету бабочек, колыханию ветвей деревьев, трепету листьев. Кисти рук трепещут, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, плечи поочередно поднимаются и опускаются. Все движения рук мягки и пластичны. В каждом жесте и даже мельком брошенном взгляде проскальзывает женственность и в то же время скромное лукавство. Танец передает внешнюю красоту и изящество башкирской девушки, внутреннюю чистоту и благородство. Он стремительный и плавный одновременно.

Во-вторых, в «Загиде» изменился костюм. На голове исполнительницы появился традиционный головной убор башкирок – кашмау, прежде была лисья шапка. Кроме этого, по своей фигуре Рашида Туйсина удлинила, ушила и украсила елян – национальную верхнюю длиннополую одежду с длинными рукавами.

«Когда я надела на голову кашмау, во мне проснулись гены предков, – рассказывает она. – Как наши прабабушки его носили, как вели себя, как через национальный башкирский костюм можно передать характер женщин. Ведь кашмау одевали на сосватанных девушек. Он и так тяжелый, на нем серебряные монеты, кораллы, ракушки. А еще и назначение такое – сосватали девушку. Значит, она по сторонам уже не должна оглядываться, не улыбаться открыто, должна скромно себя вести и приспосабливаться к семейной жизни. Она нежная, послушная, но в то же время горделивая. После этого я преподнесла «Загиду» совершенно по-другому, что очень понравилось Файзи Адгамовичу».

Еще одной отличительной особенностью костюма «Загиды» является елян с широкими ластовицами в рукавах. По словам Рашиды Туйсиной, это элемент не только для свободы движений, в нем характер народа: свободолюбивый, но скромный. Руки исполнительницы получились как крылья, а Файзи Адгамович очень любил птицу журавль, говорит Гузель Асадуллина.

Сегодня «Загиде» уже более 60 лет. Он и по сей день продолжает оставаться эталоном башкирского сольного женского танца. В ансамбле им. Файзи Гаскарова композиция вместе с кашмау передается из поколения в поколение каждой исполнительнице.

До сих пор для многих зрителей олицетворением танца является Рашида Гильмитдиновна Туйсина. О ее исполнении писали: «Она сумела через язык танца раскрыть душу, передать красоту, целомудрие, мудрость, сдержанность и грацию башкирской женщины, а также показать поэзию женского труда».