«В отличие от курая, кубыз ‒ женский и детский музыкальный инструмент: мне ни разу не приходилось видеть мужчин, не только играющих на кубызе, но и умеющих извлекать из него звуки. Более того, в ряде случаев мне пришлось быть свидетелем несколько пренебрежительного отношения взрослых мужчин к кубызу. Возможно, что это шло еще от каких-то древнейших пережитков: установить это мне не удалось.
Необходимо принять во внимание те специфические условия, в которых очутилась женщина-башкирка после принятия ислама (процесс этот начался в X веке и продолжался едва ли не до XIX века включительно). Лишенная мужского общества, отдаленная от него в быту, запертая в обществе женщин и детей, не имевшая права ни громко говорить, ни петь, ни смеяться, она тем не менее должна была искать пути к своему родному искусству. Тихое и нежное звучание кубыза едва слышно на женской половине коша или в комнате; под его звуки можно тихо петь и тихо танцевать; с другой стороны, инструмент настолько мал, что хранение его или мгновенная утайка (его можно сжать в кулаке) не представляют труда. Так надолго утвердилось общественное назначение кубыза как музыкального инструмента женщин и детей. На кубызе, в отличие от курая, не исполняют широко распетых пьес ‒ озон-кюй, видимо, потому, что это трудно: на кубызе исполняются простые незатейливые напевы, главным образом танцевального характера, т. е. бию-кюй».